Неточные совпадения
— Auf, Kinder, auf!.. s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal, [Вставать, дети, вставать!.. пора. Мать уже
в зале (нем.).] — крикнул он добрым немецким голосом, потом подошел ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто
сплю. Карл Иваныч сначала понюхал, утер нос, щелкнул пальцами и тогда только принялся за меня. Он, посмеиваясь, начал щекотать мои
пятки. — Nu, nun, Faulenzer! [Ну, ну, лентяй! (нем.).] — говорил он.
Она молча приняла обязанности
в отношении к Обломову, выучила физиономию каждой его рубашки, сосчитала протертые
пятки на чулках, знала, какой ногой он встает с постели, замечала, когда хочет сесть ячмень на глазу, какого блюда и по скольку съедает он, весел он или скучен, много
спал или нет, как будто делала это всю жизнь, не спрашивая себя, зачем, что такое ей Обломов, отчего она так суетится.
Перед высшим лицом японец быстро
падает на пол, садится на
пятки и поклонится
в землю.
Мы дали ему немножко поотдохнуть и дерзнули на новые вопросы о том, как он, наш очарованный богатырь, выправил свои попорченные волосяною сечкою
пятки и какими путями он убежал из татарской степи от своих Наташей и Колек и
попал в монастырь?
Родился зайчик
в лесу и все боялся. Треснет где-нибудь сучок, вспорхнет птица,
упадет с дерева ком снега — у зайчика душа
в пятки.
Ударила барыня еще раз
пяток, да все не
попадало по Маше, потому что Настя себя подставляла под руку; дернула с сердцем дочь и повела за ручонку за собою
в спальню.
Он
упал в двух шагах от Рыбникова, который лежал на боку неподвижно. Несмотря на то что у Леньки от падения гудело
в голове, несмотря на страшную боль, которую он ощущал
в животе и
пятках, он не потерялся и
в один миг тяжело, всем телом навалился на штабс-капитана.
Платонов. Как поглядишь вокруг себя, да подумаешь серьезно,
в обморок
падаешь!.. И что хуже всего, так это то, что всё мало-мальски честное, сносное молчит, мертвецки молчит, только смотрит… Всё смотрит на него с боязнью, всё кланяется до земли этому ожиревшему, позолоченному выскочке, всё обязано ему от головы до
пяток! Честь
в трубу вылетела!
Крыша сарая давно вся сотлела и просетилась, воротища
упали и висели на одной «
пятке», и никто
в этот сарай не ходил, кроме солдатки Наташки, которую, впрочем, велено было гонять отовсюду. И вдруг
в одну ночь этот так называемый «старый половень» сгорел, как свечка!
— Показал маленько, — отозвался Зиновий Алексеич. — Всю, почитай, объехали: на Сибирской были, Пароходную смотрели, под Главным домом раз
пяток гуляли, музыку там слушали, по бульвару и по Модной линии хаживали. Показывал им и церкви иноверные, собор, армянскую,
в мечеть не
попали, женский пол, видишь, туда не пущают, да и смотреть-то нечего там, одни голы стены…
В городу́ — на Откосе гуляли, с Гребешка на ярманку смотрели, по Волге катались.
Беглецы оба
упали: Горданов от раны
в пятку, а Висленев за компанию от страха. Через минуту они, впрочем, также оба вместе встали, и Висленев, подставив свое плечо под мышку Горданова, обнял его и потащил к оставленному под горой извозчику.
Спать государыня ложилась
в пять часов утра и часть дня посвящала сну. Засыпая, Елизавета любила слушать рассказы старух торговок, которых для нее нарочно брали с площадей. Под рассказы и сказки их кто-нибудь чесал Елизавете
пятки, и она засыпала.
Хлопнул себя солдат по исподним, —
попал, как блоха
в тесто. И
пяток теперь не отдерешь. А за окном солдатики у колодца весело пофыркивают, белые личики умывают. Жисть!
Откуда он несся и куда стремился,
попав по пути под „крокодила“, я тогда не знал, но вид его,
в боренье с новым страхом, был еще жалостнее и еще смешнее. При всем большом жидовском чинопочитании, он
в ужасе лез под старую, изношенную енотовую шубу Друкарта, которую тот сам называл „шубою из енотовых
пяток“, и, вертя ее за подол, точно играл
в кошку и мышку.
В большой девичьей не слышно было смеха.
В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего-то. На дворне жгли лучины и свечи и не
спали. Старый князь, ступая на
пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что́?